«Цензу́ра запрещена́»

«Цензу́ра запрещена́»

Как во времена́ перестро́йки в СМИ приходи́ла гла́сность

Пе́рвый акт гла́сности

Появле́ние 54-ле́тнего Горбачёва на до́лжности генсе́ка по́сле «пятиле́тки пы́шных похоро́н», когда́ генера́льные секретари́ умира́ли оди́н за други́м, бы́ло уже́ само́ по себе́ собы́тием. Во вре́мя пе́рвой пое́здки по стране́ он неожи́данно для свое́й охра́ны останови́л маши́ну и пошёл в наро́д. Совсе́м молодо́й но́вый генера́льный секрета́рь КПСС одни́м свои́м во́зрастом и ви́дом уже́ дава́л поня́ть сове́тским лю́дям, что всё тепе́рь бу́дет ина́че.

Сто́ит отме́тить, что стили́стика, в кото́рой преподноси́лась э́та но́-вость, остава́лась по-пре́жнему казённо-сове́тской, а ТАСС – по-пре́жнему был гла́вным исто́чником новосте́й. Горбачёв в свои́х мемуа́рах назовёт э́тот вы́ход к наро́ду пе́рвым а́ктом гла́сности.

(...)

Прямо́й эфи́р

В 1987-о́м году́, 7-о́го ма́рта, впервы́е в прямо́м эфи́ре вы́шла телепрогра́мма Влади́мира Молча́нова «До и по́сле полу́ночи», и он момента́льно стал знамени́тым. Переда́ча шла раз в ме́сяц. Молча́нов произвёл большо́е впечатле́ние на телезри́телей свои́м аристократи́ческим ви́дом, бе́лым костю́мом, незде́шней мане́рой говори́ть, те́мбром го́лоса.

Вы́пуски «До и по́сле полу́ночи» и «Взгля́да», кото́рый дебюти́ровал че́рез полго́да, сла́вились ещё и тем, что в них мо́жно бы́ло услы́шать пре́жде недосту́пную му́зыку. Молча́нов пока́зывал за́падные клипы, а «Взгляд» – ру́сский рок. «Взгляд» та́кже одни́м из пе́рвых ввёл интеракти́в: зри́тели могли́ звони́ть в сту́дию по телефо́ну в прямо́м эфи́ре, выска́зывать свои́ прете́нзии.

(...)

«Бори́с, ты не прав!»

Большо́й проры́в в расшире́нии простра́нства свобо́ды сло́ва свя́зан с 19-ой парти́йной конфере́нцией. Впервы́е неспорти́вная телетрансля́ция вела́сь в тече́ние не́скольких дней. И́менно тогда́ сове́тские зри́тели впервы́е ста́ли припада́ть к экра́нам телеприёмников во вре́мя рабо́ты. В 1989-ом году́ э́тот о́пыт повтори́ли при пе́рвых свобо́дных вы́борах.

СМИ уже́ бы́ли доста́точно сме́лыми, что́бы обсужда́ть любы́е вопро́сы, но во вре́мя э́тих трансля́ций депута́ты и уча́стники конфере́нции поднима́ли  бо́лее  о́стрые пробле́мы,  чем могли́ позво́лить себе́ газе́ты,

журна́лы и телеви́дение. И́менно здесь была́ произнесена́ фра́за, кото́рую по́мнят как «Бори́с, ты не прав!» (хотя́ на са́мом де́ле Его́р Лигачёв сказа́л немно́го ина́че).

(...)

Генера́льного секретаря́ критикова́ть мо́жно

12-ого ма́рта 1989-ого го́да прошли́ телевизио́нные деба́ты, в кото́рых уча́ствовали дире́ктор ЗИЛа Евге́ний Бра́ков и Бори́с Ельцин. Э́то бы́ли пе́рвые и после́дние деба́ты Ельцина.

Примеча́тельна встре́ча Горбачёва с руководи́телями СМИ, состоя́вшаяся 13-ого октября́. Генсе́к накрича́л на гла́вного реда́ктора «Аргуме́нтов и фа́ктов» Владисла́ва Старко́ва. В за́ле бы́ло о́коло 100 челове́к, но никто́ об э́том не написа́л. Пробле́ма состоя́ла в том, что Старко́в опубликова́л соцопро́с, по кото́рому получа́лось, что Горбачёв не са́мый люби́мый поли́тик сове́тских гра́ждан – в числе́ са́мых популя́рных чита́тели «АиФ» назва́ли Андре́я Са́харова и всю Межрегиона́льную гру́ппу. Горбачёв да́же в деся́тку не вошёл. Он был в бе́шенстве.

Старко́в сопротивля́лся, писа́л в за́падные СМИ об э́той пробле́ме, говори́л, что сове́тские СМИ его́ не подде́рживают, что ли́чно генера́льного секретаря́ критикова́ть нельзя́. Кампа́ния помогла́: Старко́в оста́лся на свое́й до́лжности. Э́то бы́ло соверше́нно но́вое явле́ние.

И после́днее собы́тие – приня́тие зако́на о СМИ 12-ого ию́ня 1990-ого го́да, в кото́ром впервы́е прозвуча́ла фра́за «Цензу́ра запрещена́». А́вторами зако́на бы́ли Ю́рий Бату́рин, Влади́мир Энтин и Михаи́л Федо́тов. Благодаря́ э́тому зако́ну на́чался рост но́вых СМИ. Возни́кли но́вые журна́лы, газе́ты, радиоста́нции.